Фёдор Никифорович Плевако — живое воплощение судебной легенды Москвы, человек, чьё имя вызывало трепет и восхищение в самых разных кругах. Его блестящие речи превращали зал суда в сцену, где он был единственным актёром, а присяжные — восхищённой публикой. Защитить невиновного, опровергнуть очевидные доказательства, убедить суд в невозможном — всё это было для Плевако привычным делом, его уникальным даром. Но за громкими триумфами скрывался человек, измученный собственными амбициями и личными трагедиями: семьи разрушались, связи рушились, а дети оставались лишь в памяти и на пожелтевших фотографиях на стенах кабинета.
В разгар своей славы Плевако решает взяться за сложное дело князя Мещерского, обвиняемого в жестоком убийстве. Сначала это выглядело как очередной вызов, но вскоре адвокат понимает, что за внешней картиной скрывается куда более коварная игра: сам великий князь управляет событиями, а обвиняемый — лишь марионетка. Несмотря на это, Плевако выигрывает процесс, однако торжество быстро омрачается: ключевой свидетель защиты найден повешенным. Тяжесть осознания собственной причастности к мрачным событиям давит на него, и в это же время его личная жизнь окончательно рушится — бывшая возлюбленная, актриса Лидия Висленева, начинает мстить, а новый прокурор Волжин открыто бросает вызов "королю адвокатуры", настраивая против него общественное мнение.
Кульминация наступает, когда против самого Плевако возбуждают дело о коррупции и подкупе свидетелей — впервые он оказывается по ту сторону обвинения. Его защиту берёт молодой и амбициозный адвокат Смирнов, который был когда-то помощником великого мастера, но теперь намерен показать ему урок. В разгар судебного заседания Смирнов шокирует всех, признавая своего бывшего наставника виновным — не столько в преступлении, сколько в утрате главной причины стать адвокатом. Зал погружается в тишину, когда Плевако, впервые за долгие годы, позволил себе слезу. Его голос звучит не для оправдания, а для признания и искупления, наконец открывая новую главу своей жизни — главу человечности, которая всегда оставалась в тени судебных подвигов.
